Адвокаты КА «ПРАВОВАЯ СИСТЕМА»

Ю.Н. Артеменков,

Д.Ю. Ерохов

 

 

«Свежо предание, а верится с трудом!»

 

( Оспаривание доверенности не лежит в законной плоскости )

 

 

И точно, начал свет глупеть,
Сказать вы можете вздохнувши;
Как посравнить, да посмотреть
Век нынешний и век минувший:
Свежо предание, а верится с трудом…

 

А.С. Грибоедов, Горе от ума.

 

Гений А.С. Грибоедов с высоты Горнего мира смеётся, вспоминая свои строки: «Свежо предание, а верится с трудом…». Смеётся, взирая на то, что творится с правосудием на нашей грешной покинутой им почти два века назад земле. Смеётся с удовольствием потому, что в очередной раз убеждается в пророческом характере своих нетленных слов.

Этот фразеологизм, означает, что некая рассказанная история представляется неправдоподобной. Между тем хотим заверить читателей, что нижеследующее дело действительно имело место и случилось в 2022-2023 годах. Не смотря на всю абсурдность состоявшихся судебных актов, их отмены нам удалось добиться не сразу.[1]

Мы поведаем читателю о том, как ответчик упорно не желал, чтобы его оппонент по гражданскому делу имел в суде представителя, и что из этого получилось. К сожалению, не все коллеги и даже судьи понимают очевидные и фундаментальные вещи, вокруг которых и сложилась двухгодичная тяжба. Поэтому нам показалось, что эта невыдуманная история будет интересна для широкого круга практикующих юристов. В любом случае читателям будет полезно знать, что и в наше просвещенное время такое, к сожалению, случается, а коллеги по корпорации смогут использовать нижеописанные правовые позиции в своей практике.

***

С библейских времен, когда в жизнь человека впервые вошли ложь, зависть и лихоимство, ничто не изменилось. Перефразируя классика, скажем так: «Земельный вопрос испортил российских людей.»

Всё началось с того, что некая гражданка Твердова[2] представила на госрегистрацию договор купли-продажи земельного участка, по которому она становилась собственницей земли в одном из приличных районов области. Но нюанс состоял в то, что продавцом по договору значился пожилой мужчина по фамилии Капин, которого соседи по дому давно знали по его пристрастию к зеленому змию.

Когда на участке появились незнакомые люди, соседи забили тревогу, в связи с чем и появился судебный иск об оспаривании договора по ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации [3]

Стоит прибавить, что земельный участок с возведенным на нём домом давно стали для семьи Капина родовым имением, к которому все прикипели душой. Поэтому семья просто так сдаваться не собиралась.

Иск был подписан адвокатом по доверенности.[4]

Предвосхищая возможные упрёки читателей о непредусмотрительности подписания такой доверенности в связи с риском её оспаривания, можем сказать, что обстоятельства повернулись так, что без доверенности быстро подать иск и быстро ввести обеспечительные меры не получалось. Капин в результате злоупотребления алкоголем попал в больницу, а затем лёг на реабилитацию. Была непоколебимая уверенность, что элементарные ( называемые в правоведении фундаментальными ) знания незаинтересованных судей позволят вынести скорое и объективное решение по существу спора. Однако впоследствии всё оказалось именно так, как предполагалось.

Встретившись в коридорах городского суда с представителями ответчицы, адвокат Капина, оперируя очевидной правотой иска и целым набором железобетонных доказательств, естественно предложил, не ломая долго копий, не втягиваться в бессмысленную тяжбу и закончить дело миром, быстро вернув Капину неправедно полученный участок земли. Однако сторона ответчицы ( позволим себе определенный сленг ) закусила удила. Почему не был услышан голос разума - на то у нас есть свои соображения, о которых мы по понятным причинам умолчим. Но вовсе не поведение ответчицы нас интересует. Предметом же настоящей публикации является реакция судебных инстанций на это дело, выразившаяся в их судебных актах, о правовых несуразностях которых хотелось бы поведать читателю.

 

***

Вскоре после собеседования в суде появился так называемый встречный иск, которым по тем же самым основаниям оспаривалась доверенность, выданная Капиным представителю на право подписания первоначального иска. Ответчица ссылалась на те же самые доказательства неспособности Капина понимать значение своих действий при подписании доверенности, которые, собственно, были указаны и в нашем первоначальном иске по оспариванию договора. Почему «так называемый»? Опытный юрист понимает, что подобный иск не имеет права на существование и не отвечает требованиям ст. 138 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации.

Суд первой инстанции, не смотря на наши категоричные и обоснованные возражения, к большому нашему удивлению принял к производству иск Твердовой как встречный и приступил к его рассмотрению совместно с первоначальным иском Капина. Оставим на совести судьи данное решение.

Далее суд первой инстанции по результатам рассмотрения спора по существу своим решением, как уже догадались маститые правоведы, оставляет первоначальный иск Капина без рассмотрения и, удовлетворяя встречный иск, признаёт доверенность, выданную Капиным своему адвокату, недействительной!

Стоит обратить внимание на важную деталь: доверенность содержала не только процессуальные полномочия на представление в суде, но также наделяла адвоката правом быть представителем в иных организациях с целым комплексом полномочий, необходимых для обеспечения жизнедеятельности в социальной, медицинской, финансовой и иных сферах (и даже в органах ГИБДД!). Конечно, доверенность, являясь односторонней сделкой, теоретически может быть признана судом недействительной не полностью, а только в части. Однако суд эту доверенность признаёт недействительной почему-то всю целиком, не вычленяя из неё полномочия, не относящиеся к процессуальным на право подписание иска. В комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» есть один персонаж от юриспруденции - судья с говорящей фамилией Ляпкин-Тяпкин, который в финальной «Немой сцене» застыл в такой позе, как будто хотел произнести: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» Думаем, что даже такой Ляпкин-Тяпкин еще больше посвистал бы в адрес своей коллеги и еще больше окаменел бы, если бы услышал такой вердикт! Эх, почил уважаемый Николай Васильевич задолго до вынесения судом такого решения, а то непременно взял бы нас в соавторы!

Может быть и не появилось бы настоящей публикации на данных страницах, если бы не слова одной судьи, фамилию которой по понятным причинам мы не будем раскрывать.[5] Переступив порог судебного зала, и не успев открыть рот, адвокат Капина получил в лоб от служительницы закона обескураживающий вопрос: «Ну что?! Рассказывайте, как вы утаили от покупателя основание своего иска!» Как догадывается читатель, такое адвокат оставлять без ответа не собирался.

Дальше события развивались еще интереснее. Апелляционная инстанция хоть и отменила такое явно незаконное решение, вернула земельный участок Капину, но в следующем пункте этого же апелляционного определения указала, что решение отменяется только в части, а в части признания доверенности недействительной решение остаётся без изменения. Опять «Немая сцена»! Наше удивление вызвало не только решение апелляции по поводу доверенности, но и то, что такое решение смогли вынести судьи Московского областного суда. Представляется, что во времена Гоголя даже Ляпкин-Тяпкин не смог бы додуматься до такого опуса!

 

Кассационный суд общей юрисдикции, рассмотрев дело по жалобам обеих сторон, отменяя апелляционное определение, объективно разобравшись в противоречивости данного судебного акта, правильно указал, что, принимая  встречный иск, суд первой инстанции не учел, что данная доверенность не использовалась при разрешении требований в материальном правоотношении между сторонами, требования Твердовой к Капину не направлены к зачету первоначального требования, взаимная связь между иском Твердовой к Капину и иском Капина к Твердовой отсутствовала, потому что иски имеют разные предметы и не являются взаимоисключающими, так как зачет подразумевает прекращение какого-либо встречного однородного обязательства одного лица перед другим, между тем предметом первоначальных исковых требований Капина является применение последствий недействительности сделки (договора купли-продажи земельного участка между Капиным и Твердовой), а встречного иска - оспаривание доверенности, на основании которой было подписано первоначальное исковое заявление, то есть фактически оспаривание права истца на судебную защиту, по которым согласно их содержанию никаких прав и обязанностей именно по отношению к Твердовой не возникало.

Кроме того, суд кассационной инстанции обратил внимание на то, что доверенность была выдана Капиным на представление его интересов не только в судах, но и в иных организациях, то есть она являлась общей или генеральной доверенностью.

Однако суд апелляционной инстанции правомерности действий суда первой инстанции по принятию встречного иска никакой оценки по доводам апелляционной жалобы Капина не дал.

В кассационном определении правильно указано, что суд первой инстанции, признав недействительной доверенность, с чем согласился суд апелляционной инстанции, не указал, какие из перечисленных в доверенности полномочий нарушают законные права и интересы Твердовой, и в чем заключается такое нарушение, учитывая, что доверенность является односторонней сделкой, по которой Твердова не являлась стороной, доверенность является общей (генеральной), при том, что материалы дела не содержат доказательств, и судами не установлено, что Капиным были совершены действия, указанные в доверенности, свидетельствующие о наступлении неблагоприятных для Твердовой последствий в результате таких действий, совершенных на основании оспариваемой общей доверенности, принимая во внимание, что Капин на основании части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации имеет конституционное право на судебную защиту прав и свобод, в том числе посредством участия в деле представителя, учитывая, что согласно материалам дела Капин недееспособным не признан, доверенность удостоверена нотариально и подписана в присутствии нотариуса, которым личность Капина установлена, дееспособность проверена.

При этом судом первой инстанции в качестве доказательства принято и исследовалось заявление Капина, адресованное суду, которым Капин подтвердил полномочия адвоката и поддержал свой иск. Подпись Капина в заявлении удостоверена стационарной организацией социального обслуживания в силу подпункта 4 пункта 2 статьи 185.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Тем самым, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, признав доверенность недействительной, фактически ограничил Капина в его правах на получение через представителя как услуг компетентных органов, учреждений и организаций, в том числе социальных, так и на судебную защиту его прав и свобод и, соответственно, права на юридическую помощь квалифицированного представителя, при том, что на основании части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишён гарантированной судебной защиты его прав и свобод.

При таких обстоятельствах вынесенные судебные постановления невозможно было признать отвечающими требованиям статьи 195 ГПК РФ.

Устранение указанных нарушений и восстановление нарушенных прав Капина было возможно только путём отмены решения суда первой инстанции с вынесением нового решения об удовлетворении первоначального иска Капина и об отказе в удовлетворении встречного иска Твердовой [6].

К сказанному без ложной скромности хотим лишь добавить, что кассационный суд полностью согласился с доводами нашей кассационной жалобы, практически во всём их повторив в своём кассационном определении за тем лишь исключением, что дело возвращено на пересмотр в суд апелляционной инстанции.

Обосновывая возвращение дела на пересмотр, кассация указала на сделанные апелляционной инстанцией противоречивые выводы, которыми Капин с одной стороны признан неспособным понимать значения своих действий как на момент составления доверенности, так и на момент совершения сделки, а с другой стороны, согласившись с выводами суда первой инстанции, который признал недействительной доверенность, суд апелляционной инстанции признал недействительным договор купли-продажи земельного участка, удовлетворив исковое заявление, направленное в суд от лица Капина его представителем, действовавшим на основании доверенности, которая при этом признана судом недействительной.

Между тем судебное постановление должно отвечать требованиям статей 195, 196, 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не допускающим возможности противоречивых выводов суда, что не было принято во внимание судом апелляционной инстанции.[7]

 

Далее остановимся на приведенных нами в судах правовых позициях.

1. Встречное требование, основанное, по мнению Твердовой, на нарушении её прав подписанием против неё первоначального иска, не основано на действующем законодательстве Российской Федерации и не имеет правового смысла. Саму Твердову следует признать не имеющей законного права на иск о признании такой доверенности недействительной.

2. Несогласие Твердовой с правом Капина иметь в суде своего представителя по доверенности не отвечает принципу законности и не может быть защищено судом.

Судом не указано вовсе, какие из перечисленных в оспоренной доверенности полномочий нарушают ЗАКОННЫЕ права и интересы Твердовой и каким именно образом эти полномочия касаются её субъективных прав, которые могут быть в установленном законом порядке восстановлены.

Вместе с тем Твердова не может иметь законного интереса в подобном иске. Какие-либо субъективные права Твердовой такой доверенностью не нарушаются и нарушаться не могут в силу фундаментальных основ права.  

Судом первой инстанции принято решение по встречному иску постороннего лица (соседки по дому), не связанного с Капиным через эту доверенность никакими материально-правовыми основаниями. Доверенность является односторонней сделкой.

В понимании ч. 2 ст. 166 ГК РФ Твердова не имела права на подобный иск. Подача встречного иска свидетельствует о неосновательном вмешательстве ответчицы во внутрисемейные дела Капиных.

Чужой и по сути враждебный человек в лице соседки по дому врывается в жизнь Капина и вопреки его интересам пытается оспаривать доверенность, которая не может нарушать какие-либо ее права.

 

3. Суд в своём решении к оспоренной во встречном иске доверенности неправильно применил часть 1-ю ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая по встречному иску не подлежит применению, поскольку, как указано в данной норме, сделка… может быть признана судом недействительной по иску… иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения. Очевидно, что никакие права или охраняемые ЗАКОНОМ интересы Твердовой данной доверенностью в РЕЗУЛЬТАТЕ её СОВЕРШЕНИЯ не нарушены и не могли создавать опасность их нарушения. В связи с чем Твердова не является лицом, которое вправе в понимании ч. 1 ст. 177 ГК РФ подавать такой иск.

 

4.  В силу части 2 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лишь стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. В действующем российском законодательстве отсутствуют какие-либо нормы, которые признавали бы Твердову иным лицом в понимании ч. 2 ст. 166 ГК РФ и предоставляли бы ей право оспаривать доверенности, выданные её процессуальным оппонентом на право подписания и предъявления иска в суд. Иными словами, ЗАКОНОМ не охраняется интерес лица оспаривать такую доверенность, равно как отсутствует и такое ЗАКОННОЕ право, которое могло бы быть нарушено доверенностью на право подписания против нее иска. То есть в системе действующего законодательства существуют пределы осуществления гражданами своих прав. В любом случае права должны носить законный характер и не ущемлять права иных лиц. Пределы осуществления законных гражданских прав четко очерчены частью 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации, имеющей прямое и непосредственно действие, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Черты законности встречных требований Твердовой отсутствуют.

 

5. Судами также нарушены статьи 1, 17 Гражданского кодекса Российской Федерации и ст. 18 Конституции РФ, закрепляющие основы правоспособности гражданина, согласно которым способность иметь гражданские права и нести обязанности (гражданская правоспособность) признается в равной мере за всеми гражданами. Правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью. Данные права, находящиеся в приоритете, не могут быть отменены путем признания недействительной доверенности, на основании которой гражданин не только обратился в суд за защитой своих прав, но и передал иные свои полномочия. Такие права не могут быть отменены ни нормативным актом, ни судебным актом, они являются непосредственно действующими и определяющими смысл, содержание и применение законов.

Гражданское законодательство основывается на недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечении их судебной защиты.

Граждане приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей.

Гражданские права могут быть ограничены только на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Вместе с тем в действующем российском праве отсутствует такой закон, который позволял бы ограничить Капина в его праве выдавать доверенности на право подписания и предъявления иска.

Доверенность, выданная Капиным, подчиняется не только правилам ст. 185 ГК РФ, но и процессуальным нормам (ст. 53 ГПК РФ).

Невозможно лишить Капина в том числе на будущее время принадлежащего ему права участвовать в суде через своего представителя.

Такая доверенность подчиняется процессуальным правилам представительства лица в судебном процессе (глава 5 ГПК РФ) и является механизмом реализации гражданином своего права на судебную защиту.

Представитель истца Капина по доверенности отвечал всем требованиям, предусмотренным ст. 49 ГПК РФ, а сама доверенность - требованиям ст. 53 ГПК РФ.

6. Недееспособным Капин в настоящее время в установленном законом порядке не признан. Рассуждения Твердовой о легитимности только тех доверенностей, которые выданы только после признания лица недееспособным и только его опекуном посягают на фундаментальные основы права, т.к. данная логика лишает гражданина законного права иметь представителя в тех случаях, когда он пока не признан недееспособным. Иначе можно представить себе абсурдную ситуацию, когда в судебном процессе о признании гражданина недееспособным он автоматически лишается права иметь представителя.

Ответчица, рассуждавшая вышеуказанным образом, действовала с противоправной целью, что даёт основание полагать о наличии в её действиях злоупотребления правом.

В соответствии с ч. 5 ст. 166 ГК РФ заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно.

Встречный иск не обоснован еще и потому, что на основании ч. 1 ст. 46 Конституции РФ никто не может быть лишён гарантированной судебной защиты его прав и свобод и соответственно права на юридическую помощь квалифицированного представителя – адвоката, в том числе на основании доверенности.

Под видом нарушения её прав Твердовой указано лишь на подачу против нее первоначального иска, подписанного представителем. Встречный иск подан под надуманным предлогом с недобросовестной целью, что является злоупотреблением правом, которое на основании ст. 10 ГК РФ судебной защите не подлежит.

7. На основании ч. 1 ст. 3 и ч. 1 ст. 4 ГПК РФ заинтересованное лицо вправе обратиться в суд за защитой своих нарушенных прав или законных интересов. Что и было сделано Капиным через своего представителя.

С учетом вышеприведенных норм закона и положений Конституции РФ не может быть признана недействительной доверенность на право представления интересов Капина в суде, поскольку это приведет к недопустимому дисбалансу интересов сторон и нарушению прав Истца на судебную защиту, гарантированную Конституцией РФ.

Ничего незаконного, что могло бы нарушать права Твердовой, Капин, выдав доверенность, не совершил.

8. Отсутствует какой-либо законный способ такой судебной защиты, который мог бы обеспечивать восстановление так называемого права Твердовой.

Согласно части 1 статьи 3 ГПК РФ, статьи 12 ГК РФ судебной защите подлежат только нарушенные либо оспариваемые права, при этом способ защиты должен соответствовать содержанию нарушенного или оспариваемого права и характеру нарушения, а также гарантировать восстановление нарушенных прав.^[8]

Невозможно восстановить якобы нарушенное право Твердовой признанием недействительной доверенности на подписание и предъявление иска. Выбор способа защиты должен являться правомерным и не может быть поддержан судом, когда он не приведет к восстановлению права или защите интереса. Капин передал по доверенности свои неотъемлемые законные права. Право передачи этих прав не может быть ограничено или каким-либо образом признано недействительным.

  Сделка (доверенность) не может быть признана недействительной по иску лица, чьи имущественные права и интересы не затрагиваются и не могут быть восстановлены в случае признания доверенности недействительной.

Признавая доверенность недействительной,  суд в нарушение требований ст.ст. 12 и 56 ГПК РФ не установил направленность совершения сделки по выдаче доверенности на достижение других правовых последствий, чем на представление в суде интересов Капина. Также суд не установил, что оспариваемая сделка (доверенность) причинила какой-либо вред имущественным правам Твердовой.

Иными словами суд незаконно встал на сторону псевдоправа соседки по дому, одновременно незаконно ограничив права Капина, закрыв ему доступ к возможности действовать через представителей.

Суд проверил полномочия представителя Капина, признал их и допустил его представителя к участию в судебных заседаниях. Однако впоследствии доверенность этого же представителя этим же судом была признана недействительной.

По указанному делу принятыми всеми тремя инстанциями судебными актами Капин был признан надлежащим истцом, апеллянтом и кассатором, а его права и законный интерес восстановлены кассационным судом общей юрисдикции путем направления дела на новое рассмотрение в Мособлсуд с указанием тех нарушений, которые апелляционная инстанция впоследствии устранила путем полной отмены решения суда первой инстанции с вынесением нового решения об удовлетворении иска Капина и об отказе в удовлетворении иска Твердовой.

Таким образом, оспаривание доверенности представителя противоположной стороны  продиктовано несогласием ответчицы с первоначальным иском. Такое несогласие выражено в порядке, не предусмотренном действующим законодательством. Права Твердовой на представление своих возражений против иска уже были обеспечены и реализованы ею, т.к. свое несогласие с иском Твердова уже выразила, она активно участвовала в судебных заседаниях, высказывала устно и письменно свои возражения против иска. Дополнительной «защиты» её интересы не требовали. Тем более такая дополнительная защита невозможна ввиду отсутствия такого законного способа, который мог бы быть предусмотрен действующим законодательством.^[9]

Нежелание (несогласие) Твердовой с правом Капина иметь в суде своего доверенного представителя не отвечает принципу законности и не может быть защищено судом, т.е. иными словами не лежит в плоскости ЗАКОННОГО права.

В Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 22.06.2021 № 127-КГ21-8-К4 указано, что ответчиком по такому иску [ об оспаривании доверенности ] должно являться лицо, состоящее в материально-правовых отношениях с истцом в связи с использованием данной доверенности (совершением юридически значимых действий на основании выданных полномочий).

В частности, в данном определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ указано следующее: «Проанализировав приведенные нормы права, суд пришел к правильному выводу, что лицо, обращающееся с иском, должно доказать нарушение или оспаривание ответчиком его субъективного права или законного интереса и возможность восстановления этого права избранным способом защиты... Выбор способа защиты должен являться правомерным и может быть поддержан судом только в том случае, если он действительно приведет к восстановлению нарушенного права или защите законного интереса. Избранный способ защиты гражданского права должен соответствовать содержанию нарушенного права и характеру его нарушения.»

В нашем случае Капиным не совершались никакие действия, обозначенные в доверенности, которые могли бы свидетельствовать о наступлении неблагоприятных для Твердовой последствий.

Вместе с тем нельзя признать неблагоприятными для Твердовой по смыслу закона те действия представителя Капина, которые выразились в виде подписания обоснованного иска против Твердовой. Субъективное право, о защите которого просила Твердова, прежде всего не отвечает признаку законности. Иначе любые доверенности любых лиц, на основании которых мог бы быть подписан любой иск, можно было бы оспаривать по одному лишь такому основанию. Твердова как раз и оспаривала доверенность лишь по одному основанию наступления для неё якобы неблагоприятного последствия в виде подачи иска, который был впоследствии удовлетворен Мособлсудом. Оспаривание доверенности по такому основанию есть не что иное, как злоупотребление правом, выразившиеся во вмешательстве в неотъемлемые конституционные права гражданина. У Мособлсуда имелись все законные основания для удовлетворения, с одной стороны, первоначального иска, подписанного по доверенности представителем, а с другой – об отказе в удовлетворении встречного иска об оспаривании доверенностей. Иное понимание данного дела допускало бы фундаментальное нарушение, поскольку необоснованно признавало бы Твердову лицом, имеющим право на подобный иск и легализовало бы тем самым указанное злоупотребление правом.      

 

9. Если следовать несуразной логике отмененных судебных актов, то можно было бы прийти к выводу, что суды одновременно допустили существенное нарушение процессуального права, явившееся безусловным основанием к отмене судебного акта.

А именно: согласно п. 2 ч. 4 ст. 379.7 ГПК РФ рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания является безусловным основанием отмены решения суда. Следуя логике нижестоящих судов, получается, что в судебном заседании отсутствовал полномочный представитель истца, который должен быть извещен надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела (ведь доверенность признана недействительной!). Однако очевидно то, что в заседании участвовал полномочный представитель, доверенность не может являться недействительной.

Получается, что суд допустил абсурдное противоречие: с одной стороны признал, что Капин не понимает значения своих действий и не может руководить ими, а с другой –безоговорочно принял заявление Капина, заверенное стационарной организацией социального обслуживания, которым тот просит рассмотреть дело в его отсутствие.

Иными словами, суд, признавая Капина находящимся в неадекватном состоянии, признал доверенность недействительной, но одновременно почему-то доверился заявлению того же Капина о рассмотрении дела в его отсутствие, которое было подписано им незадолго до получения психиатрического экспертного заключения, которым установлено, что Капин страдал психическим расстройством как в момент совершения сделки, так и продолжает находиться в таком состоянии в настоящее время.

Вместе с тем суд безосновательно, незаконно и немотивированно оставил без внимания иные формулировки из указанного заявления Капина, в частности о том, что он подтверждает полномочия адвоката, поддерживает свой иск и просит его удовлетворить.

Такая непонятная избирательность суда свидетельствует о явной незаконности принятого им решения, ввиду несоответствия его требованиям ч. 1 ст. 195 ГПК РФ.

10. Согласно ч. 5 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, подтвержденные нотариусом при совершении нотариального действия, не требуют доказывания, если подлинность нотариально оформленного документа не опровергнута в порядке, установленном статьей 186 ГПК РФ, или не установлено существенное нарушение порядка совершения нотариального действия.

Иными словами, невозможно признать недействительной доверенность в обход процедуры, установленной ч. 5 ст. 61 ГПК РФ, поскольку эта доверенность подтверждена нотариусом при совершении нотариального действия. Однако суды двух инстанций не прислушались к данному доводу и вовсе обошли его стороной, никак не мотивировав его отклонение.

11. На основании изложенного не имели правового смысла доводы кассационной жалобы Твердовой об отсутствии воли Капина на подписание доверенности.

***

Далее приведём специально подобранную нами по данной проблеме сложившуюся судебную практику, которой выработаны следующие аналогичные правовые позиции, характеризующиеся однозначностью и единообразием в правоприменении:

 

- Из искового заявления не усматривается нарушения прав, свобод и законных интересов истца выданной доверенностью, поскольку заявитель фактически оспаривает сделку по представлению интересов стороны в рамках рассмотрения мировым судьей другого дела. Истец не является лицом, выдавшим доверенность, предъявленные требования направлены не на защиту прав стороны истца, а на оспаривание процессуальных полномочий представителя другой стороны по другому гражданскому делу. При этом истцом оспаривается доверенность, по которой не было совершено ответчиками каких-либо сделок с истцом, оспариваемая доверенность прав стороны истца не затрагивает ( Определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 18.01.2023 по делу N 88-1384/2023 (дело № 8г-32412/2022) );

- Обращаясь с заявленными требованиями, истец в силу ст. 65 АПК РФ должен доказать явный ущерб, причиненный Обществу выдачей спорных представительских доверенностей. Однако истец таких доказательств в материалы дела не представил. Довод истца о том, что привлечение многочисленных судебных представителей наносит вред обществу судом первой инстанции правомерно отклонен, так как выдача доверенностей, которые не предполагают распоряжение каким-либо имуществом, а лишь направлены на обеспечение представительства в суде и иных органах, что никаким образом не может влечь причинение ущерба обществу. Судебная защита прав и свобод каждого гарантирована Конституцией РФ (часть 1 статьи 46). Судом отмечено, что, учитывая количество судебных дел, в которых в настоящее время участвует Общество, выдача доверенностей представителям является обычной текущей процессуальной необходимостью и направлена на обеспечение квалифицированной судебной защиты прав общества. В этой связи, заявленный иск фактически направлен на ограничение и блокирование права общества на судебную защиту, в связи с чем такой иск не подлежит удовлетворению ( Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.10.2022 № 15АП-16877/2022 по делу № А32-12867/2022 );

- Принимая во внимание, что истцом ставится вопрос об оспаривании доверенности представителя юридического лица, которое является стороной гражданского спора, которая не нарушает материальные права и законные интересы заявителя, оснований для принятия такого искового заявления к производству у суда обоснованно не имелось ( Апелляционное определение Верховного суда Республики Башкортостан от 12.03.2020 г. № 33-4965/2020 по материалу № 9-675/2019 );

- Истец полагает, что при выдаче доверенности Р.Г. не отдавал отчет своим действиям и не мог руководить ими в силу преклонного возраста и наличия заболеваний. Инициирование процедуры оформления доверенности было организовано супругой от второго брака С., которая преследовала корыстные мотивы. Из искового заявления не усматривается нарушения прав, свобод и законных интересов истца выданной доверенностью, поскольку заявитель фактически оспаривает сделку по представлению интересов стороны в рамках рассмотрения мировым судьей другого дела. Истец не является лицом, выдавшим доверенность, предъявленные требования направлены не на защиту прав стороны истца, а на оспаривание процессуальных полномочий представителя другой стороны по другому гражданскому делу. При этом истцом оспаривается доверенность, по которой не было совершено ответчиками каких-либо сделок с истцом, оспариваемая доверенность прав стороны истца не затрагивает. Согласно ст. 2 ГПК РФ, целью гражданского судопроизводства является защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, трудовых или иных правоотношений. В статье 46 Конституции Российской Федерации закреплена гарантия судебной защиты прав и свобод человека и гражданина. В развитие указанного положения ч. 1 ст. 3 ГПК РФ устанавливает, что заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов. Таким образом, любому лицу судебная защита гарантируется только при наличии оснований предполагать, что права и свободы, о защите которых просит лицо, принадлежат ему, и при этом указанные права и свободы были нарушены или существует реальная угроза их нарушения. Поскольку из поданного искового заявления не усматривается нарушение прав, свобод и законных интересов истца, отсутствуют акты, затрагивающие установленные и гарантированные государством права заявителя, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об отказе в принятии искового заявления ( Апелляционное определение Московского городского суда от 12.10.2022 по делу № 33-41122/2022 );

- Отказывая в принятии искового заявления, судья исходил из того, что оспариваемая истцом сделка - доверенность, не затрагивает и не нарушает права истца, в связи с чем, она не является заинтересованным лицом, которое вправе требовать признания названной доверенности недействительной. Кроме того, она является ответчиком по делу об оспаривании договора купли-продажи жилого помещения. Таким образом, обращение истца в суд с требованиями об оспаривании доверенностей, не вызвано нарушением ее личных прав. С такими выводами согласилась и судебная коллегия по гражданским делам, дополнительно указав, что из содержания искового заявления не следует какие неблагоприятные последствия наступили для истца, в связи с выдачей указанной доверенности, какие права и законные интересы истцы нарушены. Фактически из заявления усматривается, что истица не согласна с заявленными к ней требованиями, которые рассматриваются в другом суде. Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Определении от 15 апреля 2008 года N 289-О-О, заинтересованным по смыслу пункта 2 статьи 166 Гражданского кодекса РФ является субъект, имеющий материально-правовой интерес в признании сделки ничтожной, в чью правовую сферу эта сделка вносит неопределенность и на чье правовое положение она может повлиять. Истец участником оспариваемых ею сделок не являлась, ее права и интересы непосредственно выдачей доверенности не затронуты, то есть она не относится к кругу лиц, которым в силу пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса РФ предоставлено оспаривать сделки по данному основанию (Определение Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 17.12.2019 по делу № 88-2733/2019 );

- Отказывая в принятии искового заявления, судья суда первой инстанции исходил из того, что из искового заявления не усматривается нарушения прав, свобод и законных интересов истца выдачей доверенности. Как следует из содержания искового заявления, истец фактически не согласна с заявленными к ней требованиями по другому делу по иску лица, интересы которого по доверенности представляет Д., о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки. В соответствии с пунктом 2 статьи 166 ГК РФ требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. В соответствии с положениями пункта 1 статьи 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения. Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Определении от 15 апреля 2008 г. 289-О-О, заинтересованным по смыслу пункта 2 статьи 166 ГК РФ является субъект, имеющий материально-правовой интерес в признании сделки ничтожной, в чью правовую сферу эта сделка вносит неопределенность и на чье правовое положение она может повлиять. Истец участником оспариваемой сделки не являлась, выдачей доверенности ее права и интересы не затронуты. Предъявленные требования направлены не на защиту прав истца, а на оспаривание процессуальных полномочий представителя другой стороны по другому гражданскому делу, в связи с чем вывод суда первой инстанции о том, что истец не является лицом, которое вправе требовать признания доверенности недействительной, является правильным. Согласно статье 2 ГПК РФ, целью гражданского судопроизводства является защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов. В статье 46 Конституции РФ закреплена гарантия судебной защиты прав и свобод человека и гражданина. В развитие указанного положения часть 1 статьи 3 ГПК РФ устанавливает, что заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов. Таким образом, любому лицу судебная защита гарантируется только при наличии оснований предполагать, что права и свободы, о защите которых просит лицо, принадлежат ему, и при этом указанные права и свободы были нарушены или существует реальная угроза их нарушения. Поскольку из поданного искового заявления не усматривается нарушение прав, свобод и законных интересов истца непосредственно выдачей доверенности, суд первой инстанции, с которым согласилась апелляционная инстанция, обоснованно пришли к выводу об отказе в принятии искового заявления ( Определение Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 19.09.2022 № 88-17015/2022 по делу № 9-3489/2021 );

- Судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда апелляционным определением от 21.05.2018 г. по делу № 33-12853/2018 оставила в силе решение Люберецкого городского суда от 20.11.2017 г. по делу № 2-1665/17, которым по аналогичному спору в удовлетворении встречного иска об оспаривании доверенностей было отказано.

 

Итак, наше дело затянулось на два долгих года, только по прошествии которых справедливости наконец удалось восторжествовать.

 

После возвращения кассацией дела на новое рассмотрение в апелляцию Мособлсуд отменил решение городского суда полностью с  вынесением нового решения об удовлетворении первоначального иска Капина и об отказе в удовлетворении встречного иска Твердовой.

 

Эпилог.

Здесь, казалось бы, можно поставить точку, но хочется сделать еще одну ремарку об ином процессуальном способе восстановления нарушенных судебными актами первой и апелляционной инстанций прав Капина. Поскольку встречный иск таковым не являлся и поскольку закон не предоставлял Твердовой права на предъявление такого иска, производство по делу в части т.н. встречного иска могло быть  ( и должно! ) прекращено на основании абзаца второго ст. 220 ГПК РФ (применяемого через п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ), поскольку заявление не подлежит рассмотрению в судах. Все способы могли бы быть хороши, от которых суть не менялась бы, если бы оба способа отвечали цели восстановления нарушенных прав истца. Однако полагаем, если строго следовать правовой логике, направленной на соблюдение всех прав и законных интересов стороны, то прекращение производства по встречному иску было бы наиболее правильным. При этом, уверены, баланс интересов и принцип равноправия сторон не пострадали бы. Необходимость такого процессуального решения имеет вполне реальное практическое значение. Принятие такого встречного иска в нарушение п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ влечет необоснованное затягивание процесса и нарушение прав стороны на рассмотрение первоначального иска в законные сроки. К сожалению, суды не везде и не всегда, а в большинстве случаев даже зачастую, напротив, не вникая в суть, необоснованно принимают подобные встречные иски.[10] Поэтому при анализе судебной практики всегда следует более тщательно обращать внимание именно на эту составляющую (на предмет того, является ли встречный иск таковым и предоставляет ли закон ответчику право на такой иск), игнорирование которой неминуемо влечет необоснованное грубое нарушение прав лиц, оппонирующих ответчику, на рассмотрение их дела в разумные сроки. По рассмотренному конкретному делу принятие встречного иска как раз повлекло именно такое грубое нарушение права Капина на справедливые и разумные сроки рассмотрения его дела.

К сожалению, и кассационная инстанция также не обратила внимания по нашему делу на этот тонкий, но важный момент. Важность этого нюанса заключается в том, что страдают конкретные люди, которые, рассчитывая на авторитет и профессионализм судебной власти, к прискорбию не находят искомого. Возвращаясь к практической стороне вопроса, мы обязаны заметить, что единственно правильным вариантом было бы вместе с отменой состоявшихся судебных актов нижестоящих инстанций одновременно прекратить производство по встречному иску. Иное решение повлекло бы априори признание права ответчицы на встречный иск и, как следствие, предоставление ей права дальнейшего обжалования со всеми вытекающими из этого процессуальными последствиями, связанными с возможностью истребования дела, с затягиванием вопроса о взыскании судебных расходов, с невозможностью государственной регистрации возврата недвижимости Капину и т.п.  Именно такое определение кассационного суда повлекло при возвращении дела на новое апелляционное рассмотрение, как это ни странно, точно такое же противоречие, которое выявила сама же кассационная инстанция: о том, что встречный иск не отвечает требованиям встречности, закрепленным в ст. 138 ГПК РФ [11]. С одной стороны, кассационный суд указал на неправильность принятия встречного иска, с другой – не отважился своей властью прекратить производство  по нему.

~*~

 

[1] Определением Первого кассационного суда общей юрисдикции от 12.07.2023 г. по делу № 88-20043/2023 отменено апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 15.02.2023 г. по делу № 33-6248/2023 (Источник: https://1kas.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=32971645&delo_id=2800001&new=2800001&text_number=1).

После возвращения дела на новое рассмотрение апелляционным определением Мособлсуда от 06.09.2023 г. по делу № 33-29340/2023 решение Пушкинского городского суда Московской области от 19.09.2022 г. по делу № 2-388/2022 отменено полностью с  вынесением нового решения (Источник: https://oblsud--mo.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=case&case_id=35077720&case_uid=c4b7524c-8294-4ece-abbf-a452c1db8ba4&delo_id=5&new=5).

[2] Здесь и далее все имена и фамилии в настоящей публикации по понятным причинам авторами изменены. Любое совпадение с реальными лицами является неумышленным и случайным.

[3] Часть 1 ст. 177 ГК РФ: сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

[4] Авторы отмечают, что в действительности по данному спору имелось две доверенности, одну из которых истец выдал своей родной дочери с правом передоверия, а дочь от имени отца в порядке передоверия выдала в свою очередь доверенность адвокату. Данное упрощение никак не влияет на суть повествования и сделано в настоящей публикации исключительно для удобства восприятия читателем.

[5] Судья рассматривала другое дело по тому же предмету, но по другому основанию.

[6] Об этом речь пойдет ниже, где мы полагаем, что если строго следовать правовой логике, то прекращение производства по встречному иску на основании абзаца второго ст. 220 ГПК РФ (применяемого через п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ) было бы наиболее правильным, поскольку встречный иск таковым не являлся и поскольку закон права на предъявление такого иска Твердовой не предоставлял, такое заявление не подлежит рассмотрению в судах.

[7] Такое же противоречие, собственно, допустил и суд первой инстанции, признав, что Капин не понимал значения своих действий и не мог руководить ими на момент составления доверенности, с другой стороны, уклонился от решения вопроса о признании недействительным договора купли-продажи земельного участка, по сути отказав в защите нарушенных прав истца. Авторы убеждены, что суд первой инстанции поступил излишне формально, явно отдав необоснованное предпочтение встречному иску.

[8] См. апелляционное определение Московского городского суда от 12.07.2022 по делу N 33-25744/2022

[9] Аналогичная правовая позиция высказана всеми судебными инстанциями по Делу № А14-963/2018 Арбитражного суда Воронежской области. Аналогичная правовая позиция о неотъемлемой правоспособности лица говорится также в Постановлении Президиума ВАС РФ от 08.11.2005 г. № 14806/04 по делу № А40-37554/03-54-392.

[10] Авторы убеждены, что принятие (в нарушение п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ) подобного встречного иска грубо нарушает баланс интересов и принцип равноправия сторон, поскольку априори необоснованно ставит независимый и беспристрастный суд на сторону ответчика.

[11] Проблема остаётся нерешенной: есть неопределенность в правоприменении  между дискреционными полномочиями судов кассационной инстанции о возможности прекращения производства по встречному иску и исключительными полномочиями нижестоящих инстанций (в т.ч. апелляционной) при решении вопроса о законности и обоснованности встречного иска. Представляется, что в столь очевидном вопросе о неприемлемости встречного иска о признании доверенности недействительной только лишь по основанию оспаривания права на подписание иска, однозначным приоритетом должны пользоваться принципы неотъемлемости конституционных прав, незлоупотребления правом, равноправия сторон и рассмотрения дела в разумные сроки. Руководствуясь такими принципами, кассационная инстанция могла бы своей властью прекратить производство по встречному иску. Если одни суды смело отказывают в принятии подобных исков даже на стадии их предъявления (в основном это арбитражные суды), то другие, в нарушение принципа равноправия, почему-то отдают предпочтение существованию встречного иска.  Об этом см. наши дальнейшие публикации.

 

 

© Артеменков Ю.Н., Ерохов Д.Ю.

 Статья была опубликована в «Адвокатской газете» № 7(408)2024.